Осторожно! То, что вы сейчас прочтете, может перевернуть ваше представление о военной медицине раз и навсегда. За 15 лет службы военным хирургом я повидал то, что обычному человеку лучше никогда не видеть. Пристегните ремни — мы отправляемся в путешествие по изнанке военной хирургии.
Раннее утро. Запах антисептика смешивается с ароматом крепкого кофе из кабинета дежурных врачей. За окном еще темно, а в операционной уже кипит работа. Многие думают, что жизнь военного хирурга — это бесконечная череда кровавых операций, героических спасений и постоянного стресса. Отчасти это так. Но есть вещи, о которых мы обычно не рассказываем гражданским. Десять историй, которые я поведаю вам сегодня, возможно, шокируют вас, рассмешат или заставят задуматься. А может, даже подтолкнут кого-то из вас задуматься о военной карьере — да, служить в армии по-своему прикольно, и скоро вы поймете почему.
История первая: операция «Зефир»
Все ожидали увидеть ужасающие раны и драматические сцены? А вот и нет. Начну с того, что однажды мы с коллегами провели самую необычную «операцию» в истории нашего госпиталя. Мы назвали ее «Зефир».
Дело было во время крупных учений. Весь медперсонал был в полной боевой готовности, развернули полевой госпиталь, подготовили операционные, инструменты стерилизованы, кровь и плазма готовы к переливанию. И вот сигнал — едут первые пострадавшие. Мы напряжены, адреналин зашкаливает.
И тут привозят… абсолютно здорового лейтенанта. С зефиркой в носу.
Оказывается, офицеры поспорили, сможет ли он засунуть зефирку в ноздрю. Он смог. А вот достать — нет. И паниковать начал так, что его с «серьезной травмой» экстренно доставили к нам. Пока один из медбратьев аккуратно извлекал злополучную сладость, вся бригада хирургов стояла вокруг и давала ценные указания. «Чуть левее зажимом… Осторожно, не раздави!» — командовал я, еле сдерживая смех.
Потом мы еще месяц называли этого лейтенанта «Зефиркой», а он каждый раз краснел и обещал отомстить. Кстати, через три года он стал начальником нашего госпиталя, но это уже совсем другая история.
История вторая: невидимый противник
Многие думают, что главный враг военного хирурга — это пули и осколки. Но есть противник куда коварнее — бюрократия.
Был случай, когда в полевых условиях мне пришлось оперировать пациента с аппендицитом. Операция прошла успешно, пациент выздоравливал. Но потом началось самое страшное — заполнение документов. По каким-то причинам в медицинских кодах не оказалось графы «операция по удалению аппендикса в полевых условиях во время боевых учений». А без правильного кода система не принимала отчет.
Три дня я воевал с компьютерной программой, пытаясь найти компромисс. В итоге аппендицит пришлось закодировать как «плановую полостную операцию с низким уровнем риска», а место проведения обозначить как «специализированное медицинское учреждение временного развертывания».
Когда я наконец победил эту битву с документацией, мои коллеги устроили мне настоящую овацию. А начальник госпиталя торжественно вручил самодельную медаль из крышки от тушенки с надписью «За победу над бюрократией».
Знаете, именно такие моменты братства и взаимовыручки делают службу в армии особенной. Где еще коллеги будут так искренне радоваться вашей победе над Excel-таблицей?
История третья: карантинные игры
Когда десять лет назад в одной из частей объявили карантин из-за вспышки гриппа, мы, медики, оказались заперты внутри на две недели. Первые два дня все было как обычно — лечили больных, следили за их состоянием. А потом… начались «Карантинные игры».
Представьте: суровые военные хирурги и медсестры устроили турнир по «Крокодилу» — игре, где нужно показывать слова без слов. Особенно запомнилось, как полковник медицинской службы, грозный Василий Петрович, пытался изобразить слово «единорог». Он так увлекся, что сломал стул, пытаясь показать галоп волшебного создания.
А еще мы научились делать невероятные башни из одноразовых стаканчиков и шприцов без игл. Наш рекорд — башня высотой в человеческий рост, которая простояла целых три минуты, прежде чем рухнуть на спящего санитара.
К концу карантина мы знали друг о друге больше, чем иные семьи за всю жизнь. И когда карантин сняли, многие даже признались, что им будет не хватать этого особого времени. В гражданской больнице такого точно не случилось бы — там все разбежались бы по домам при первой возможности. А в армии мы — семья, хочешь того или нет.
История четвертая: несостоявшийся свидетель
Был у нас случай, когда молодой лейтенант попал в госпиталь с несерьезной травмой ноги за два дня до свадьбы своего лучшего друга. Он должен был быть свидетелем, и отсутствие означало бы настоящую катастрофу.
Я, как лечащий врач, строго-настрого запретил ему покидать госпиталь. «Никаких свадеб, вам нужен покой,» — сказал я официальным тоном. А потом подмигнул и добавил: «Особенно в пятницу с 13:00 до 17:00, когда у меня дежурство и я буду очень внимательно следить за всеми палатами.»
В пятницу ровно в 13:05 я «случайно» обнаружил, что в палате лейтенанта идет ремонт. А сам пациент «переведен в другое крыло» и вернется к вечеру. Конечно, никакого ремонта не было, а лейтенант в это время, хромая и в строгом костюме поверх больничной пижамы, выполнял свой дружеский долг на свадьбе.
Вечером он вернулся, счастливый и благодарный. А через месяц в госпиталь доставили огромный торт с надписью «Лучшему врачу от благодарных молодоженов». Мы съели его всей сменой, и это был, пожалуй, самый вкусный торт в моей жизни.
В армии строгость правил часто смягчается человечностью. Мы все понимаем, что за каждым званием и должностью стоит человек со своими радостями и печалями.
История пятая: операция «Новый год»
Как-то раз нам пришлось встречать Новый год в полевом госпитале. На улице минус двадцать, снег по колено, а в палатках — раненые после учений. Настроение у всех было соответствующее — никакое.
И тогда наш анестезиолог, майор Кузнецов, предложил устроить праздник. «А что, если бы Дед Мороз вдруг решил навестить военный госпиталь?» — сказал он загадочно.
За два часа до полуночи мы собрали «оперативную группу». Из простыней сшили костюм Деда Мороза, из ваты — бороду, из бинтов — мешок для подарков. На роль главного новогоднего волшебника выбрали самого высокого хирурга, а Снегурочкой стала миниатюрная медсестра из реанимации.
В полночь, когда все уже почти смирились с тем, что праздника не будет, в госпиталь вошли Дед Мороз и Снегурочка с мешком, полным «подарков» — апельсинов из продуктовых пайков, шоколадок, которые мы скинулись купить в ближайшем поселке, и самодельных открыток.
Нужно было видеть лица наших пациентов! Суровые солдаты улыбались как дети, офицеры хлопали в ладоши, а один прапорщик даже прослезился, когда получил свой апельсин и открытку с корявой надписью «С Новым годом, защитник!».
Это был самый необычный и, возможно, самый душевный Новый год в моей жизни. Утром мы все были уставшие, но счастливые. И я понял тогда одну важную вещь: армия учит ценить простые радости и находить праздник даже в самых суровых условиях.
История шестая: призрак хирургии
В каждом военном госпитале есть свои легенды и байки. Наша касалась «призрака операционной №3». Говорили, что если оперировать там после полуночи, то можно услышать странные звуки и даже увидеть силуэт старого хирурга, который наблюдает за процессом.
Конечно, никто всерьез в это не верил, но байка жила годами. И вот однажды мне пришлось оперировать именно в этой операционной далеко за полночь — экстренный случай, нельзя было ждать.
В середине операции я вдруг услышал странный звук — словно кто-то тихо посвистывает мелодию «Синий платочек». Медсестра побледнела, санитар вытаращил глаза. Я продолжал работать, но, признаюсь, мурашки по спине бегали.
Когда операция закончилась, мы решили найти источник звука. И нашли! Им оказался старый вентилятор в углу операционной, который при определенной скорости действительно издавал звук, похожий на свист.
На следующий день я собрал весь медперсонал и торжественно объявил, что разгадал тайну «призрака операционной №3». Все смеялись, особенно старшие врачи. А потом главный хирург, седой полковник, отвел меня в сторону и с серьезным видом сказал: «А вы знаете, доктор, что мелодию ‘Синий платочек’ очень любил хирург, который работал здесь в 70-е годы? Он всегда насвистывал ее во время операций…»
Я до сих пор не знаю, разыграл меня старик или нет. Но теперь, когда я оперирую в третьей операционной, иногда тихонько насвистываю «Синий платочек» — на всякий случай, чтобы порадовать возможного призрачного коллегу.
История седьмая: секретное оружие
Многие думают, что в военной медицине все строго по уставу, никакой самодеятельности. Это не совсем так. У каждого врача есть свои маленькие хитрости и секреты.
Моим «секретным оружием» всегда были… сказки. Да-да, обычные детские сказки. Когда к нам попадали особенно нервные пациенты перед операцией, я садился рядом и начинал: «В некотором царстве, в некотором государстве…»
Сначала на меня смотрели как на сумасшедшего — суровый военный хирург рассказывает сказки? Но потом магия срабатывала. Пациенты отвлекались от своих страхов, расслаблялись и гораздо легче переносили подготовку к операции.
Однажды ко мне попал очень волевой полковник с боевым прошлым, которому предстояла несложная, но болезненная процедура. Он наотрез отказался от дополнительной анестезии, решив терпеть боль «как мужчина». Я не стал спорить, но перед процедурой как бы между делом начал рассказывать ему старую сказку про солдата и смерть.
К середине процедуры полковник так увлекся историей, что даже не замечал, что мы уже во всю работаем. А когда всё закончилось, он искренне удивился: «Уже всё? А что было дальше в той истории про солдата?»
Мне пришлось досказывать сказку уже после процедуры. А через несколько дней я обнаружил на своем столе коробку с дорогим коньяком и запиской: «Доктору-сказочнику с благодарностью. P.S. Знаю я ваши хитрости, но они работают!»
В армии особенно ценишь такие человеческие моменты — когда за званиями и погонами мы видим друг в друге просто людей.
История восьмая: боевое крещение
Каждый новый врач, приходящий в военный госпиталь, проходит своеобразное «боевое крещение». У нас это был «синдром первой ночи» — когда молодому специалисту обязательно устраивали какой-нибудь розыгрыш во время его первого ночного дежурства.
Когда я только пришел в госпиталь, в мою первую ночь старшие коллеги отправили в приемное отделение «пациента» с очень странными симптомами. Это был загримированный санитар, который жаловался на то, что «внутри что-то шевелится» и «в животе словно моторчик работает».
Я осматривал его, проводил диагностику, ломал голову над загадочным случаем. А под утро «пациент» не выдержал, расхохотался и признался в розыгрыше. Оказалось, все отделение наблюдало за моими мучениями через камеры видеонаблюдения и делало ставки, когда я догадаюсь, что меня разыгрывают.
Сначала я обиделся, но потом понял — это своеобразный ритуал принятия в семью. И когда через год к нам пришел новый хирург, я уже сам участвовал в организации его «боевого крещения».
Такие традиции создают особую атмосферу в коллективе. Мы можем подшучивать друг над другом, но в критический момент каждый знает, что может положиться на коллегу как на самого себя.
История девятая: война и мир
Одна из самых удивительных особенностей военной медицины — это контрасты. В один день ты можешь проводить сложнейшую операцию по спасению жизни, а на следующий — лечить котенка, которого подобрали солдаты на территории части.
Именно так и случилось однажды. После тяжелой смены, во время которой мы боролись за жизнь офицера с серьезной травмой, в госпиталь принесли крохотного котенка. Его нашли солдаты-срочники где-то возле столовой — маленький, промокший, с поврежденной лапкой.
По всем правилам, я должен был отправить солдат вместе с котенком восвояси — военный госпиталь не ветеринарная клиника. Но как отказать этим суровым парням, которые смотрели на меня с такой надеждой, бережно держа крохотное создание в огромных ладонях?
И вот картина: военный хирург в белом халате, только что проведший шестичасовую операцию человеку, теперь сидит на корточках и бинтует лапку котенку, а вокруг столпились здоровенные солдаты и с замиранием сердца следят за процессом.
Котенок выздоровел и стал неофициальным талисманом части. Его назвали Доктор — в мою честь. А я понял тогда важную вещь: даже в самых суровых условиях военной службы в людях живет доброта и сострадание. И это, пожалуй, самое главное, что нужно знать о военных — под формой бьются самые обычные человеческие сердца.
История десятая: уроки военной медицины
За годы службы военным хирургом я усвоил несколько важных уроков, которые пригодились бы каждому — не только медику, не только военному.
Первый урок: импровизация — твой лучший друг. Когда в полевых условиях у нас закончился медицинский клей, мы использовали обычный суперклей для мелких ран. Когда сломался генератор, мы проводили операцию при свете фонариков и автомобильных фар. Армия учит находить выход из любой ситуации.
Второй урок: чувство юмора спасает жизни. И это не преувеличение. Когда у нас был особенно тяжелый пациент с множественными травмами, я каждый день приходил к нему и рассказывал новый анекдот. Сначала он лишь слабо улыбался, потом начал смеяться, а через две недели уже сам встречал меня своими шутками. Врачи знают: желание жить и позитивный настрой творят чудеса в выздоровлении.
Третий урок: настоящая сила — в команде. Однажды во время сложной операции у меня свело руку судорогой — последствие старой травмы. Без единого слова мой ассистент продолжил операцию, пока я не смог вернуться к работе. Мы даже не обсуждали это потом — просто знали, что в следующий раз я сделаю то же самое для него.
Четвертый урок: иногда лучшее лекарство — это человеческое внимание. Был у нас пациент, молодой солдат, который никак не шел на поправку после несложной операции. Все анализы были в норме, но он слабел с каждым днем. Выяснилось, что у парня день рождения, а письма из дома все нет. Тогда весь медперсонал нашего отделения устроил ему импровизированный праздник — с тортом из столовой и самодельными подарками. На следующий день температура нормализовалась, появился аппетит, а через три дня он уже бодро ходил по коридору.
И последний, может быть, самый важный урок: в военной медицине, как и в жизни, нет неважных мелочей. Тщательная подготовка к операции, внимание к деталям истории болезни, даже то, как ты разговариваешь с пациентом — все имеет значение.
Вот такие они — десять историй военного хирурга, о которых вы, возможно, предпочли бы не знать. Но теперь, когда вы их знаете, надеюсь, ваш взгляд на военную медицину и на армию в целом немного изменился.
Армия — это не только строгая дисциплина, тяготы и лишения воинской службы. Это еще и невероятное братство, взаимовыручка, человечность в самых нечеловеческих условиях. И да, иногда это действительно весело — в своем особом, военном смысле.
А военная медицина — это отдельный мир, со своими законами, традициями и маленькими чудесами, которые случаются каждый день. Мир, где под белым халатом может скрываться и суровый хирург, и добрый сказочник, и немного волшебник.
И если кто-то из вас, прочитав эту статью, задумается о карьере военного врача — что ж, добро пожаловать в наши ряды. Обещаю, скучно вам точно не будет!
Полковник медицинской службы, заведующий хирургическим отделением Военного клинического госпиталя
