В тиши госпиталя, при бледном свете свеч,
Стоит дежурный лекарь у постели.
Его усталый взор и тихая та речь
Целительны для тех, кто ранен в деле.
Здесь пахнет йодом, спиртом и травой,
Сестрицы милосердья суетятся.
Один солдат, измученный, немой,
Глядит в окно, не смея улыбаться.
Другой, в бреду, зовёт своих друзей,
Что пали в битве, жизнь отдав без страха.
А третий, молодой ещё сарей,
Диктует письма милой, что на плахе.
Вот лекарь режет плоть, дабы спасти,
Кровь хлещет, но умелые те руки
Спешат, чтоб душу воина спасти
От смерти лютой и от вечной муки.
Сестра несёт бинты, другая – чай,
Чтоб облегчить страдания немного.
В углу священник шепчет: «Не отчай!
Ты будешь жить, молись смиренно Богу».
Иной солдат, без ног, но полный сил,
Утешает юнца, что плачет тихо.
«Живи, мой друг, я тоже не забыл,
Как страшно было мне в тот первый миг лихой».
Здесь время медленно течёт, как мёд,
Минуты кажутся часами боли.
Но каждый знает – скоро их черёд
Вернуться к жизни, иль уйти на волю.
Вот писарь, что записывает всё:
Кто умер, кто поправился, кто прибыл.
Суровый счёт ведёт он, как рапсод,
Истории, что меж боёв застыли.
С утра до ночи здесь не молкнет стон,
То тише, то сильней, как будто море.
Но каждый воин, доблестью силён,
Стремится победить болезнь и горе.
Вот в зале дальнем ампутации идут,
Хирурги, словно мрачные ваятели,
Спасают жизнь, оставив плоть и труд
На откуп милосердному Создателю.
А там, в углу, безмолвные тела
Лежат, накрытые простынкой белой.
Душа от них уж к небесам ушла,
Оставив лишь оболочку бренную.
Но жизнь течёт, и в этом есть закон –
Вчерашний раненый сегодня встанет.
И пусть не всякий будет исцелён,
Но в памяти героем каждый станет.
Вот так в госпитале, где смерть и жизнь
Сплелись в одно, как странные сестрицы,
Творится подвиг, тот, что не сочтёшь:
Спасать, лечить и не давать сломиться.
Автор — анонимный солдат.
